Мокрая морда пони из парка. Поддатый возница прицокнул и дернул поводья. Вновь поплыла мимо тумба с пожухлыми стеблями, подмокшими стульями, жердями от зонтиков, прутьями веников, теткой с граблями, тягающей к краю вселенной картон от стаканов; сопливой девчонкой, навеки обиженной собственной мамой, что во блажь и во благо уводит объект своего попеченья от темных пониных глаз.
 
Потому, что так надо.

Пока пони закончит круг, они доберутся до врат и вплоть до скончанья времен выйдут прочь из этого сада. В знак примирения будет куплена пачка печенья. Но долго еще меж бугорков на поджаристом тесте будут грезиться девочке капельки с карих ресниц понурой лошадки из парка. Сколько видела старая пони расквашенных лиц, маленьких, как и сама она, человечиков, увлекаемых через толпу, пропахшими пивом воскресным отцами, или влачимых по парковым плитам мамашами с пунцовыми, вероятно, от восхищения собственным чадом, щеками. 

Это — неотвратимая радость общенья с прекрасным. Пони это смогла понять. 

За исключеньем младенцев, никто при виде ее не пугался. Ее пытались погладить и сунуть ей в рот что-то химически пахнущее, правда, обычно конфузились, тут же роняя. Леденец, лежа в лужице таял. Вечерами ее отводили в сарай. Там вечно сквозило, воняя мышами. Возница ее распрягал и, зыбким движеньем отмерив ей корм, допивал свое пойло, в углу чертыхаясь на драном матраце. Сколько видела старая пони возниц. Они были похожи, от всех одинаково пахло, они все засыпали в углу. И все как-то раз не просыпались.

Это — неотвратимая радость общенья с прекрасным. Пони это смогла понять. 

Потом ее по нескольку дней не выводили гулять. Про нее забывали. Однажды пришедши, люди шумели, из угла выносили возницу, а потом закрывали сарай на засов и исчезали. Сквозь щели мелькали счастливые лица детей. Они тянули пухлые пальчики в сторону пониной тачки, стоявшей возле сарая. Отцы семейств пожимали плечами или что-то вкрадчиво им объясняли. Потом становилось трудно стоять. А лежать было слишком тесно. Потом начинали гноиться глаза и слипаться ресницы. А потом открывалась дверь и все повторялось опять. Вновь плыла мимо тумба. И возница хрипел из угла. И слезы капали с детских лиц.

Старая пони несла людям радость.