Пускай ты выпита другим, 
Но мне осталось, мне осталось 
Твоих волос стеклянный дым 
И глаз осенняя усталость. 

О возраст осени! Он мне 
Дороже юности и лета. 
Ты стала нравиться вдвойне 
Воображению поэта. 

Я сердцем никогда не лгу, 
И потому на голос чванства 
Бестрепетно сказать могу, 
Что я прощаюсь с хулиганством. 

Пора расстаться с озорной 
И непокорною отвагой. 
Уж сердце напилось иной, 
Кровь отрезвляющею брагой. 

И мне в окошко постучал 
Сентябрь багряной веткой ивы, 
Чтоб я готов был и встречал 
Его приход неприхотливый. 

Теперь со многим я мирюсь 
Без принужденья, без утраты. 
Иною кажется мне Русь, 
Иными — кладбища и хаты. 

Прозрачно я смотрю вокруг 
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль, 
Что ты одна, сестра и друг, 
Могла быть спутницей поэта. 

Что я одной тебе бы мог, 
Воспитываясь в постоянстве, 
Пропеть о сумерках дорог 
И уходящем хулиганстве.